Охранять особо

правитель дал задача внести поправку в закон: статус заповедника может являться изменен только что в исключительных случаях по закрытому перечню. В последнее время на законодателей обрушился шквал обвинений в том, что заповедное занятие в стране делает серьезный откат назад, что отдельно охраняемые природные территории (ООПТ) будто оказались под угрозой разрушения. Насколько эти опасения оправданны? Что ждет заповедники и национальные парки? об этом размышляет 1 из разработчиков Федерального закона «Об отдельно охраняемых природных территориях», замдиректора департамента госполитики и регулирования в сфере охраны окружающей среды Минприроды России Всеволод Степаницкий. Одна из последних поправок в законодательство, которая вызвала гнев экологической общественности, — мочь перевода федеральных заказников в региональные. Какая в этом была нужда Всеволод Степаницкий: Уточню: предложение соглашаться только об отдельных федеральных заказниках. Да, радикальные «зеленые» нас зa это критиковали. Система федеральных заказников формировалась в не мало другие времена и под другую систему государственного управления. Для федеральных заказников (в разница от заповедников или же нацпарков), как правило, не создавалось учреждений, обеспечивающих охрану территорий. Да, они были федеральные, Но непосредственное руководство каждым из них осуществляли управления охотничьего хозяйства в регионах. опосля административной реформы-2004, Кагда органы охотничьего надзора были переданы в субъекты, заказники действительно остались бесхозными. После передачи их в Минприроды России (67 заказников из 68 имеющихся в стране) 52 заказника мы закрепили зa близлежащими заповедниками и нацпарками, инспекторский количество которых осуществляет охрану этих территорий. Кстати, довольно эффективная схема. близко остальных нет никаких заповедников и национальных парков. Откуда побеждать охрану для таких заказников? один реалистичный конец — это преобразовать их в региональные заказники. Регионы готовы их взять, готовы их охранять, обеспечить все требования режима. улучшение в закон, принятая в декабре 2013 года, позволяет решить эту проблему. Было кипа критики и по поводу того, что сейчас дозволительно понижать статус государственных природных заповедников до уровня национальных парков. Говорят, ныне в угоду чьим-то личным интересам мы можем остаться бес заповедников. Всеволод Степаницкий: Действительно, да получилось, что в ходе подготовки законопроекта бес чьего-то злого умысла, просто по нашему российскому разгильдяйству итоговая формулировка была принята в редакции, из которой дозволительно было исполнять вывод, что это может дотрагиваться любого заповедника (при том, что изначальная вид умышленно оговаривала, что это не абы в каком заповеднике, а только что в тех, где в силу исторически сложившихся обстоятельств действительно обыкновенный строй соответствует то есть национальному парку). Замечу, что ни одна душа ни во веки веков не планировал сколь-либо масштабного перевода заповедников в национальные парки и навряд ли это могло привести к каким-то тяжким последствиям. Но, забегая вперед, скажу для успокоения всех, около кого эта исправление вызвала опасение: потреблять комиссия президента внести опять одну поправку в закон, что теперь и делается, о том, что бы мочь преобразования получили лишь только не мало конкретных, перечисленных в законе заповедников. Поясню. Исторически да получилось в стране, что не мало заповедников имеют режим, не подходящий требованиям законодательства к заповедникам, Но в полной мере подходящий режиму национальных парков. образец — Тебердинский заповедник. Его область частично захватывает известнейший в России высокий курорт Домбай. Распоряжением Совета Министров РСФСР в 1971 году было разрешено «дополнительно пользоваться 102,3 га территории указанного заповедника под горнолыжные трассы и канатные дороги» бес изъятия указанной территории из состава земель заповедника. теперь сей курорт в год посещают около 700 тысяч человек. дозволено ли это звать заповедником? Нет. Это дозволительно чествовать национальным парком. Не проще ли часть, занятую горнолыжным комплексом, выделить из заповедника и все? Всеволод Степаницкий: правило это категорически запрещает. исключать делянка земельного участка из состава заповедника нельзя, Но и дальше доставлять вид, что это около нас заповедник и функционирует он в рамках закона, тожественный нельзя. Кстати, и из территории национального парка тожественный нуль запрещать изъять. Несомненно, владение должна держать козни горнолыжных курортов мирового уровня. Но ведь не в каждом же национальном парке и тем более в биосферном заповеднике, даже если это полезный конкретному инвестору. И если Приэльбрусье или же Красная место являются безальтернативными кое-где развития горнолыжного спорта (а они таковыми являются), то более правильно было бы изменить границы соответствующего национального парка, выведя из его состава территорию, необходимую для сотворения горнолыжного курорта (по возможности — с территориальной компенсацией). теперь же, цепляясь зa воззрение «нерушимости границ» национальных парков и сразу узаконив «горнолыжное дело» на их территориях, мы создаем условия для вовлечения в него все новых и новых национальных парков. Мы делаем массу нелепых вещей только во репутация сохранения догмы. Но это недальновидная политика. любовь к догматике и уклонение разрешать очевидные вопросы в угоду неким принципам очень негативно отражаются на будущем заповедного дела. Какие снова питаться проблемные заповедные территории? Всеволод Степаницкий: Заповедник «Столбы», близкий с пригородом Красноярска. Здесь выделена значительная место для рекреации, проводятся тренировки и соревнования по спортивному скалолазанию и альпинизму. Заповедник «Командорский» в Камчатском крае, где предусмотрено традиционное природопользование коренного малочисленного народа — алеутов: действующее законодательство допускает такой подход в отношении национальных парков, Но не в отношении заповедников. Аналогичная обстановка и в заповеднике «Гыданский» в Ямало-Ненецком автономном округе. То, что вы перечислили, это все? Всеволод Степаницкий: Да, это будит закрытый табель из четырех заповедников.глава дал комиссия внести поправку в закон: статус заповедника может заключаться изменен только что в исключительных случаях по закрытому перечню. В последнее время на законодателей обрушился шквал обвинений в том, что заповедное битва в стране делает угрожающий откат назад, что отдельно охраняемые природные территории (ООПТ) будто оказались под угрозой разрушения. Насколько эти опасения оправданны? Что ждет заповедники и национальные парки? об этом размышляет 1 из разработчиков Федерального закона «Об отдельно охраняемых природных территориях», замдиректора департамента госполитики и регулирования в сфере охраны окружающей среды Минприроды России Всеволод Степаницкий. Одна из последних поправок в законодательство, которая вызвала гнев экологической общественности, — мочь перевода федеральных заказников в региональные. Какая в этом была обязанность Всеволод Степаницкий: Уточню: диатриба соглашаться как только об отдельных федеральных заказниках. Да, радикальные «зеленые» нас зa это критиковали. Система федеральных заказников формировалась в не мало другие времена и под другую систему государственного управления. Для федеральных заказников (в разница от заповедников или же нацпарков), как правило, не создавалось учреждений, обеспечивающих охрану территорий. Да, они были федеральные, Но непосредственное руководство каждым из них осуществляли управления охотничьего хозяйства в регионах. опосля административной реформы-2004, Кагда органы охотничьего надзора были переданы в субъекты, заказники действительно остались бесхозными. После передачи их в Минприроды России (67 заказников из 68 имеющихся в стране) 52 заказника мы закрепили зa близлежащими заповедниками и нацпарками, инспекторский круг которых осуществляет охрану этих территорий. Кстати, довольно эффективная схема. близко остальных нет никаких заповедников и национальных парков. Откуда побеждать охрану для таких заказников? единый реалистичный ход — это преобразовать их в региональные заказники. Регионы готовы их взять, готовы их охранять, обеспечить все требования режима. исправление в закон, принятая в декабре 2013 года, позволяет решить эту проблему. Было страсть критики и по поводу того, что в настоящее время дозволительно понижать статус государственных природных заповедников до уровня национальных парков. Говорят, в настоящее время в угоду чьим-то личным интересам мы можем остаться бес заповедников. Всеволод Степаницкий: Действительно, да получилось, что в ходе подготовки законопроекта бес чьего-то злого умысла, просто по нашему российскому разгильдяйству итоговая формулировка была принята в редакции, из которой дозволительно было исполнять вывод, что это может осязать любого заповедника (при том, что изначальная вид умышленно оговаривала, что это не абы в каком заповеднике, а чуть в тех, где в силу исторически сложившихся обстоятельств действительно обыкновенный строй соответствует то есть национальному парку). Замечу, что ни одна душа отроду не планировал сколь-либо масштабного перевода заповедников в национальные парки и вряд ли ли это могло привести к каким-то тяжким последствиям. Но, забегая вперед, скажу для успокоения всех, около кого эта улучшение вызвала опасение: лакомиться миссия президента внести опять одну поправку в закон, что немедленно и делается, о том, что бы мочь преобразования получили лишь только не мало конкретных, перечисленных в законе заповедников. Поясню. Исторически да получилось в стране, что не мало заповедников имеют режим, не подходящий требованиям законодательства к заповедникам, Но в полной мере подходящий режиму национальных парков. образчик — Тебердинский заповедник. Его страна частично захватывает известнейший в России высокий курорт Домбай. Распоряжением Совета Министров РСФСР в 1971 году было разрешено «дополнительно извлекать 102,3 га территории указанного заповедника под горнолыжные трассы и канатные дороги» бес изъятия указанной территории из состава земель заповедника. теперь сей курорт в год посещают около 700 тысяч человек. дозволено ли это величать заповедником? Нет. Это дозволено величать национальным парком. Не проще ли часть, занятую горнолыжным комплексом, выделить из заповедника и все? Всеволод Степаницкий: положение это категорически запрещает. исключать круг земельного участка из состава заповедника нельзя, Но и дальше творить вид, что это около нас заповедник и функционирует он в рамках закона, тожественный нельзя. Кстати, и из территории национального парка одинаковый нисколько отрицание изъять. Несомненно, земля должна вмещать козни горнолыжных курортов мирового уровня. Но ведь не в каждом же национальном парке и тем более в биосферном заповеднике, даже если это полезный конкретному инвестору. И если Приэльбрусье или же Красная место являются безальтернативными кое-где развития горнолыжного спорта (а они таковыми являются), то более правильно было бы изменить границы соответствующего национального парка, выведя из его состава территорию, необходимую для сотворения горнолыжного курорта (по возможности — с территориальной компенсацией). ныне же, цепляясь зa воззрение «нерушимости границ» национальных парков и вместе с тем узаконив «горнолыжное дело» на их территориях, мы создаем условия для вовлечения в него все новых и новых национальных парков. Мы делаем массу нелепых вещей только во отчество сохранения догмы. Но это недальновидная политика. любовь к догматике и уклонение определять очевидные вопросы в угоду неким принципам очень негативно отражаются на будущем заповедного дела. Какие вдобавок теснить проблемные заповедные территории? Всеволод Степаницкий: Заповедник «Столбы», близкий с пригородом Красноярска. Здесь выделена значительная место для рекреации, проводятся тренировки и соревнования по спортивному скалолазанию и альпинизму. Заповедник «Командорский» в Камчатском крае, где предусмотрено традиционное природопользование коренного малочисленного народа — алеутов: действующее законодательство допускает такой подход в отношении национальных парков, Но не в отношении заповедников. Аналогичная обстановка и в заповеднике «Гыданский» в Ямало-Ненецком автономном округе. То, что вы перечислили, это все? Всеволод Степаницкий: Да, это будит закрытый табель из четырех заповедников.