совершенно настроенные «зеленые» утверждают, что государственным заповедникам и национальным паркам приходит конец. да ли это? В последнее время на законодателей обрушился шквал обвинений в том, что заповедное тяжба в стране делает щекотливый откат назад, что отдельно охраняемые природные территории (ООПТ) как оказались под угрозой разрушения. Насколько эти опасения оправданны? Что ждет заповедники и национальные парки? об этом размышляет 1 из разработчиков Федерального закона «Об отдельно охраняемых природных территориях», замдиректора департамента госполитики и регулирования в сфере охраны окружающей среды Минприроды России Всеволод Степаницкий. Одна из последних поправок в законодательство, которая вызвала гнев экологической общественности, — мочь перевода федеральных заказников в региональные. Какая в этом была обязанность Всеволод Степаницкий: Уточню: здравица соглашаться как только об отдельных федеральных заказниках. Да, радикальные «зеленые» нас зa это критиковали. Система федеральных заказников формировалась в не мало другие времена и под другую систему государственного управления. Для федеральных заказников (в разница от заповедников либо нацпарков), как правило, не создавалось учреждений, обеспечивающих охрану территорий. Да, они были федеральные, Но непосредственное руководство каждым из них осуществляли управления охотничьего хозяйства в регионах. опосля административной реформы-2004, Кагда органы охотничьего надзора были переданы в субъекты, заказники действительно остались бесхозными. опосля передачи их в Минприроды России (67 заказников из 68 имеющихся в стране) 52 заказника мы закрепили зa близлежащими заповедниками и нацпарками, инспекторский количество которых осуществляет охрану этих территорий. Кстати, довольно эффективная схема. близко остальных нет никаких заповедников и национальных парков. Откуда жениться охрану для таких заказников? единый реалистичный способ — это преобразовать их в региональные заказники. Регионы готовы их взять, готовы их охранять, обеспечить все требования режима. улучшение в закон, принятая в декабре 2013 года, позволяет решить эту проблему. Было изобилие критики и по поводу того, что сейчас дозволительно понижать статус государственных природных заповедников до уровня национальных парков. Говорят, днесь в угоду чьим-то личным интересам мы можем остаться бес заповедников. Всеволод Степаницкий: Действительно, да получилось, что в ходе подготовки законопроекта бес чьего-то злого умысла, просто по нашему российскому разгильдяйству итоговая формулировка была принята в редакции, из которой дозволено было исполнять вывод, что это может осязать любого заповедника (при том, что изначальная вид умышленно оговаривала, что это не абы в каком заповеднике, а только что в тех, где в силу исторически сложившихся обстоятельств действительно обыкновенный порядок соответствует то есть национальному парку). Замечу, что ни один человек ни в жизнь не планировал сколь-либо масштабного перевода заповедников в национальные парки и едва ли ли это могло привести к каким-то тяжким последствиям. Но, забегая вперед, скажу для успокоения всех, около кого эта улучшение вызвала опасение: потреблять комиссия президента внести кроме одну поправку в закон, что немедленно и делается, о том, что бы мочь преобразования получили только не мало конкретных, перечисленных в законе заповедников. Поясню. Исторически да получилось в стране, что не мало заповедников имеют режим, не заслуженный требованиям законодательства к заповедникам, Но в полной мере заслуженный режиму национальных парков. наука — Тебердинский заповедник. Его страна частично захватывает известнейший в России высокий курорт Домбай. Распоряжением Совета Министров РСФСР в 1971 году было разрешено «дополнительно извлекать 102,3 га территории указанного заповедника под горнолыжные трассы и канатные дороги» бес изъятия указанной территории из состава земель заповедника. безотлагательно сей курорт в год посещают около 700 тысяч человек. дозволительно ли это давать имя заповедником? Нет. Это дозволено величать национальным парком. Не проще ли часть, занятую горнолыжным комплексом, выделить из заповедника и все? Всеволод Степаницкий: основание это категорически запрещает. исключать кусок земельного участка из состава заповедника нельзя, Но и дальше чинить вид, что это около нас заповедник и функционирует он в рамках закона, одинаковый нельзя. Кстати, и из территории национального парка тожественный сносный отрицание изъять. Несомненно, край должна владеть козни горнолыжных курортов мирового уровня. Но ведь не в каждом же национальном парке и тем более в биосферном заповеднике, даже если это полезный конкретному инвестору. И если Приэльбрусье либо Красная поле являются безальтернативными кое-где развития горнолыжного спорта (а они таковыми являются), то более правильно было бы изменить границы соответствующего национального парка, выведя из его состава территорию, необходимую для сотворения горнолыжного курорта (по возможности — с территориальной компенсацией). ныне же, цепляясь зa закон «нерушимости границ» национальных парков и враз узаконив «горнолыжное дело» на их территориях, мы создаем условия для вовлечения в него все новых и новых национальных парков. Мы делаем массу нелепых вещей только во прозвание сохранения догмы. Но это недальновидная политика. любовь к догматике и уклончивость разгадывать очевидные вопросы в угоду неким принципам очень негативно отражаются на будущем заповедного дела. Какие кроме употреблять проблемные заповедные территории? Всеволод Степаницкий: Заповедник «Столбы», близкий с пригородом Красноярска. Здесь выделена значительная область для рекреации, проводятся тренировки и соревнования по спортивному скалолазанию и альпинизму. Заповедник «Командорский» в Камчатском крае, где предусмотрено традиционное природопользование коренного малочисленного народа — алеутов: действующее законодательство допускает такой подход в отношении национальных парков, Но не в отношении заповедников. Аналогичная обстановка и в заповеднике «Гыданский» в Ямало-Ненецком автономном округе. То, что вы перечислили, это все? Всеволод Степаницкий: Да, это будит закрытый табель из четырех заповедников.совершенно настроенные «зеленые» утверждают, что государственным заповедникам и национальным паркам приходит конец. да ли это? В последнее время на законодателей обрушился шквал обвинений в том, что заповедное предприятие в стране делает роковой откат назад, что отдельно охраняемые природные территории (ООПТ) как оказались под угрозой разрушения. Насколько эти опасения оправданны? Что ждет заповедники и национальные парки? об этом размышляет 1 из разработчиков Федерального закона «Об отдельно охраняемых природных территориях», замдиректора департамента госполитики и регулирования в сфере охраны окружающей среды Минприроды России Всеволод Степаницкий. Одна из последних поправок в законодательство, которая вызвала гнев экологической общественности, — мочь перевода федеральных заказников в региональные. Какая в этом была нужда Всеволод Степаницкий: Уточню: предложение соглашаться чуть об отдельных федеральных заказниках. Да, радикальные «зеленые» нас зa это критиковали. Система федеральных заказников формировалась в не мало другие времена и под другую систему государственного управления. Для федеральных заказников (в различие от заповедников либо нацпарков), как правило, не создавалось учреждений, обеспечивающих охрану территорий. Да, они были федеральные, Но непосредственное руководство каждым из них осуществляли управления охотничьего хозяйства в регионах. опосля административной реформы-2004, Кагда органы охотничьего надзора были переданы в субъекты, заказники действительно остались бесхозными. опосля передачи их в Минприроды России (67 заказников из 68 имеющихся в стране) 52 заказника мы закрепили зa близлежащими заповедниками и нацпарками, инспекторский круг которых осуществляет охрану этих территорий. Кстати, довольно эффективная схема. близко остальных нет никаких заповедников и национальных парков. Откуда жениться охрану для таких заказников? беспримерный реалистичный маршрут — это преобразовать их в региональные заказники. Регионы готовы их взять, готовы их охранять, обеспечить все требования режима. исправление в закон, принятая в декабре 2013 года, позволяет решить эту проблему. Было груда критики и по поводу того, что сегодня дозволительно понижать статус государственных природных заповедников до уровня национальных парков. Говорят, ныне в угоду чьим-то личным интересам мы можем остаться бес заповедников. Всеволод Степаницкий: Действительно, да получилось, что в ходе подготовки законопроекта бес чьего-то злого умысла, просто по нашему российскому разгильдяйству итоговая формулировка была принята в редакции, из которой дозволительно было исполнять вывод, что это может трогать любого заповедника (при том, что изначальная вид умышленно оговаривала, что это не абы в каком заповеднике, а только в тех, где в силу исторически сложившихся обстоятельств действительно обыкновенный порядок соответствует то есть национальному парку). Замечу, что ни один человек сроду не планировал сколь-либо масштабного перевода заповедников в национальные парки и вряд ли ли это могло привести к каким-то тяжким последствиям. Но, забегая вперед, скажу для успокоения всех, около кого эта исправление вызвала опасение: питаться комиссия президента внести еще раз одну поправку в закон, что безотлагательно и делается, о том, что бы мочь преобразования получили чуть не мало конкретных, перечисленных в законе заповедников. Поясню. Исторически да получилось в стране, что не мало заповедников имеют режим, не заслуженный требованиям законодательства к заповедникам, Но в полной мере заслуженный режиму национальных парков. образец — Тебердинский заповедник. Его страна частично захватывает известнейший в России высокий курорт Домбай. Распоряжением Совета Министров РСФСР в 1971 году было разрешено «дополнительно извлекать 102,3 га территории указанного заповедника под горнолыжные трассы и канатные дороги» бес изъятия указанной территории из состава земель заповедника. немедленно сей курорт в год посещают около 700 тысяч человек. дозволительно ли это чествовать заповедником? Нет. Это дозволительно чествовать национальным парком. Не проще ли часть, занятую горнолыжным комплексом, выделить из заповедника и все? Всеволод Степаницкий: начало это категорически запрещает. исключать пакет земельного участка из состава заповедника нельзя, Но и дальше причинять вид, что это около нас заповедник и функционирует он в рамках закона, одинаковый нельзя. Кстати, и из территории национального парка одинаковый сносный отрицание изъять. Несомненно, край должна пользоваться козни горнолыжных курортов мирового уровня. Но ведь не в каждом же национальном парке и тем более в биосферном заповеднике, даже если это полезный конкретному инвестору. И если Приэльбрусье или же Красная поле являются безальтернативными кое-где развития горнолыжного спорта (а они таковыми являются), то более правильно было бы изменить границы соответствующего национального парка, выведя из его состава территорию, необходимую для сотворения горнолыжного курорта (по возможности — с территориальной компенсацией). теперь же, цепляясь зa закон «нерушимости границ» национальных парков и сразу узаконив «горнолыжное дело» на их территориях, мы создаем условия для вовлечения в него все новых и новых национальных парков. Мы делаем массу нелепых вещей только во название сохранения догмы. Но это недальновидная политика. любовь к догматике и уклончивость замышлять очевидные вопросы в угоду неким принципам очень негативно отражаются на будущем заповедного дела. Какие паки лакомиться проблемные заповедные территории? Всеволод Степаницкий: Заповедник «Столбы», близкий с пригородом Красноярска. Здесь выделена значительная область для рекреации, проводятся тренировки и соревнования по спортивному скалолазанию и альпинизму. Заповедник «Командорский» в Камчатском крае, где предусмотрено традиционное природопользование коренного малочисленного народа — алеутов: действующее законодательство допускает такой подход в отношении национальных парков, Но не в отношении заповедников. Аналогичная обстановка и в заповеднике «Гыданский» в Ямало-Ненецком автономном округе. То, что вы перечислили, это все? Всеволод Степаницкий: Да, это будит закрытый инвентарь из четырех заповедников.